Джордж знал простейшее правило деревни: не оставайся в лесу ночью

цели, посидеть несколько месяцев дома. Но Джордж же знал, что у него, в 
отличие от большинства жителей захудалой деревеньки, с головой все в 
порядке. Все в порядке, абсолютно точно. Просто… Перегрелся на солнце?
Бред.
Джордж хмыкает. Знает он, что все происходящее явно не связано с перегревом, 
но не может даже позволить себе помыслить о том, что, возможно, те бредни 
полоумных придурков правдивы. Он точно знает, что что-то забыл. Что-то из 
первого сновидения, после которого он, проснувшись, не обнаружил на руках 
жесткости веревок, а кожа и вовсе оказалась абсолютно чиста от повреждений. 
Но он-то помнил, как ныли запястья, стираемые в кровь в попытке вырваться.
— Я думал, я умру там, — признается парень, чуть склонив голову. — Думал, что, 
заснув, не проснусь больше. Сгорю на солнце, или, не знаю там, буду убит 
хищниками.
В уши противно набивается уже знакомое чавканье и крик воронов, и парень 
мотает головой, пытаясь прогнать противное воспоминание.
— Ночью, когда стало уже совсем невмоготу, смог распилить веревки об кору и 
сбежать, — парень знает, что лжет, но уверенно продолжает. Нельзя дать Карлу 
усомниться в его словах, нельзя лишиться чуть ли не единственного человека, 
которого можно назвать другом. — Бежал почти что наугад. Мне даже в какой-
то момент показалось, что за мной что-то гонится. Вернулся под утро, лег спать, 
а потом пришел ты. Все?
Как-то неуверенно заканчивает свой рассказ Джордж, запнувшись. Впрочем, он 
без малого не соврал, рассказывая о том, что с ним происходило. Быть может, 
где-то недоговорил, но не соврал же, так? Карл смотрит на него слишком 
внимательно, словно пытаясь поймать на несостыковке, на лжи, но в итоге 
кивает, показывая, что верит истории, и Джордж улыбается краешком губ.
— И что будешь делать? — осторожно интересуется Карл, раскачиваясь из 
стороны в сторону, и Джордж косится на стул, который и так уж дышит из 
последних сил. — Ты же понимаешь, что тебе оставаться тут опасно? Утром тебя 
кто-то видел, все уже знают, что ты вернулся. В следующий раз ты можешь не 
вернуться, понимаешь?
— Карл, это мой дом, — огрызается парень, недовольно сверкнув глазами и 
нахохлившись. — Это мой дом, доставшийся мне от родителей! А там — мой лес! 
Лес, из глуши которого я смог вернуться в целости и сохранности! И ты 
предлагаешь мне просто так взять и бросить это? Бросить все то, на что я 
потратил годы своей жизни?
— Подумай головой, Джордж! Тебя уже пытались убить! Думаешь, они 
прекратят? — разъяренной кошкой шипит в ответ Карл. — Да хуй там плавал! 
Они не прекратят это, пока ты не умрешь! Я забочусь о тебе, придурь!
— Это просто массовая истерия. Это прекратится совсем скоро. Как только они 
поймут, что несчастья происходят вне зависимости от того, был ли я поблизости, 
они подуспокоятся, вот увидишь. Ничего не происходило уже сколько, неделю? 
Надо подождать месяц, и, — Джордж вскидывает брови, заметив, как резко 
помрачнело лицо парня напротив, что явно было не самым лучшим знаком. 
22/282

— Карл?
— Люди, которые отнесли тебя в лес… Они… — парень поджимает губы, отведя, 
словно бы стыдливо, взгляд в сторону. — Они так и не вернулись.
— Дерьмо, — вырывается против воли у Джорджа, на что Карл только 
понимающе кивает.
— То еще. И как долго, по-твоему, нужно ждать конца истерии?
***
— Надо подождать, — который раз шепчет, как заведенный, Джордж, ходя из 
стороны в сторону, пачкая «подол» своего одеяла. — Я не могу, понимаешь, не 
могу просто взять и уехать отсюда. Не так легко, понимаешь?
— Хочешь сидеть и ждать, когда тебя все-таки затащат в такую глушь, из 
которой ты уже не выберешься? — мрачно усмехается Карл, подперев лицо 
ладонью и наблюдая за метаниями друга. — Тебе надо бежать, Джордж, и как 
можно скорее. Самым лучшим вариантом для тебя будет перебраться подальше, 
к окраине леса. Оттуда свернуть в сторону поля и по реке вниз пойти. Идти, 
конечно, придется долго, но целитель нигде лишним не будет.
— Ты же понимаешь, что сейчас предлагаешь мне буквально обречь деревню на 
смерть? — вкрадчиво уточняет Джордж, и Карл поджимает губы. Парень видит, 
что его друг сам понимает, чем чреват уход единственного целителя из 
деревни. Целителя, который, покинув свой родимый дом, уйдет куда-то в поля. 
Что будет с жителями зимой, когда, вместе со снежным ураганом, на деревню 
обрушатся болезни, а ценные растения уже отцветут или будут спрятаны под 
метровым слоем снега? — Они не выживут без меня, Карл. Моя задача — 
поддерживать в них жизнь, понимаешь? Это пройдет, вот увидишь.
Джордж рвано выдыхает. Рисковать собой не хочется. Но и бросать свой дом, 
лес, подавшись в поля, тоже.
— Я не хочу уходить. Но я не знаю, должен ли я оставаться.
Решение в этом вопросе для Джорджа, он это прекрасно понимал, было делом 
случая. Делом случая было то, что он, проходя очередной круг по кухне, 
случайно наступил на одеяло, резко сдирая его с плеч. В первую секунду он, 
погрузившись в свои мысли, даже не понял, что произошло. Было как-то не до 
теплого одеяла, что с тихим «паф» упало на пол. Во вторую секунду он 
наклонился, дабы его поднять, все еще не до конца понимая, что произошло. А в 
третью секунду он, повернув голову, заметил испуг в глазах Карла и, переведя 
взгляд на то, во что он был одет, мгновенно вспомнил, почему он вообще 
таскался в этом одеяле.
— Что с тобой? — резко соскочив со стула, Карл рванул к нему, с изумлением 
рассматривая пятно, которое уже пусть и потемнело, но оставалось вполне 
узнаваемым. Кровь вообще трудно не узнать, говоря откровенно. — Джордж, 
мать твою! Снимай!
— Все нормально! — резко дергается назад парень. Он, испачканный в крови, 
23/282

при этом не имея никаких ран, явно вызовет у Карла уйму вопросов. Тем более 
после новости о пропаже той зловещей троицы, что силком утащила его в лес. 
— Это грязь! Просто грязь!
— Джордж, мать твою! Сюда иди! — брюнета, уже предпринявшего попытку 
ретироваться с кухни, хватают за шиворот и тянут к стулу, усаживая на него. 
— Показывай, что с тобой!
— Грязь это! — возмущенно вскрикивает парень и, поняв, что выбора в общем-то 
нет, стаскивает с себя рубашку. — Видишь? Грязь!
— Я, — Карл, пристально рассмотрев разъяренного и всклокоченного друга, 
кивает, признавая свою неправоту, и Джордж радуется тому, что тот не 
додумался понюхать след на одежде, ведь брюнет явно чувствовал, насколько 
сильно от него несло металлом. — Я обознался, прости. Подумал, что ты ранен, 
вот и полез. Прости, в общем.
— Да ничего, со всеми бы… Карл, мать твою, я сейчас отбиваться начну! 
— Джордж охает от неожиданности, когда его резко тянут за руку, чуть ли не 
выдирая конечность из положенного ей места. — Я тебе что, кукла?
— Что это? — голос Карла звучит испуганно и как-то глухо, что ли, и Джордж 
непонимающе вскидывает брови, уже собираясь спросить, что он вообще такое 
несет, но тут, повернув голову и посмотрев на предплечье, куда был устремлен 
взгляд друга, сразу понимает, о чем идет речь и рвано выдыхает, вздрогнув 
всем телом.
На плече, словно бы смеясь над проблемами парня, красуется розоватый, будто 
бы старый, шрам. Расплывается белой улыбочкой, сверкает глазами, а у 
Джорджа сердце уходит в пятки, к горлу подступает тошнота.
Он точно помнит существо из кошмара. Существо с такой же улыбкой. Существо, 
предлагающее ему…
В окно с грохотом врезается черная птица. Врезается и, гаркнув, быстро 
вскакивает на лапы, взъерошив перья. Это не приводит в себя, напротив. 
Почему-то Джорджу начинает казаться, что все произошедшее не было сном. И 
это пугает.

жүктеу/скачать 5.01 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: